Годы жизни 1860-1927.
Дворянин, вероисповедание православное.
После окончания Императорского Александровского лицея в 1830 г. получил придворное звание гофмейстера и начал дипломатическую карьеру в Канцелярии Министерства иностранных дел России. С 1890 г. являлся вторым секретарем посольства России в Великобритании, с 1894 г. - секретарь миссии в Ватикане, с 1898 г. - получил звание камергера, с 1904 г. - советник посольства в Великобритании, где заменял посла в качестве поверенного в делах. Принимал участие в урегулировании Гулльского инцидента и переговорах по поводу англо-тибетского договора в 1904 г.
В 1907 г. получил чин действительного статского советника и был назначен чрезвычайным посланником и полномочным министром (лично) при Святейшем престоле в Риме (1907-1909 гг.).
В 1909 г. назначен товарищем министра иностранных дел, с сентября 1910 г. по июль 1916 г. состоял министром иностранных дел России. С декабря 1910 г. - гофмейстер Двора е.и. в-ва. В 1910 г. вел переговоры с Германией, приведшие к заключению Потсдамского соглашения 1911 г. Прилагал усилия для укрепления позиций России на Дальнем Востоке. С января 1913 г. - член Государственного совета с оставлением в занимаемой должности министра иностранных дел.
В предверии Первой мировой войны 1914-1918 гг. стремился укрепить Антанту и упрочить ее связи с Россией.
Во время австро-сербского конфликта в июне-июле 1914 г. предложил России, Великобритании и Франции коллективно воздействовать на Австро-Венгрию и вынудить ее взять ультиматум обратно.
Одновременно побуждал Сербию к компромиссу, чтобы отсрочить вооруженное столкновение.
В 1914-1916 гг. вел переговоры с Великобританией и Францией о совместных действиях в войне и об условиях послевоенного мира.
Принимал деятельное участие в подготовке англо-франко-русского соглашения 1915 г., предусматривавшего передачу России Черноморских проливов.
Не разделяя стремлений царя и его приближенных к сепаратному миру с Германией, оставил пост министра иностранных дел, оставаясь членом Государственного совета.
В январе 1917 г. был назначен чрезвычайным и полномочным послом России в Великобритании. В Лондон не выезжал и назначение было отменено (по прошению Сазонова) циркуляром МИД в мае 1917 г.
В годы гражданской войны входил в состав белогвардейских правительств А.В.Колчака и А.И.Деникина, был их представителем на Парижской мирной конференции 1919-1920 гг. и министром иностранных дел.
Награжден российскими орденами:
Св.Анны 3-й, 2-й, 1-й степеней, Св.Станислава 2-й, 1-й степеней; Св.Владимира 2-й, 4-й степеней; Белого орла
и иностранными: прусским, итальянским, сербским, болгарским, китайским, японским, французским, черногорским, шведским, великобританским, румынским, монгольским, бухарским.
Получал высочайшие благодарности.
Скончался в эмиграции в Ницце в 1927 г.
Сергей Дмитриевич Сазонов (29 июля 1860 года, Рязанская губерния - 24 декабря 1927 года, Ницца) - российский государственный деятель, Министр иностранных дел Российской империи в 1910-1916 годы, дворянин, землевладелец Рязанской губернии.
Семья
Сергей Дмитриевич происходил из старинной провинциальной дворянской семьи Сазоновых.
- Отец : Сазонов, Дмитрий Фёдорович (1825-после 1860) - штабс-капитан.
- Мать : баронесса Ермиония Александровна Фредерикс.
- Брат : Сазонов, Николай Дмитриевич (1858-1913) - государственный, общественный и земский деятель, член Государственной Думы 3-го созыва, землевладелец, коннозаводчик, в должности гофмейстера Высочайшего Двора.
- Жена : Нейдгарт Анна Борисовна (1868-1939) - сестра Ольги Борисовны Нейдгарт (1859-1944), жены П. А. Столыпина.
Детей не было.
Биография
Сергей Дмитриевич родился 29 июля (10 августа) 1860 года в имении своих родителей в Рязанской губернии.
Историк А. В. Игнатьев упоминает о том, что в юности Сергей «одно время думал избрать духовную карьеру», но «окончание Александровского лицея (где он, впрочем, не проявил выдающихся способностей) открыло перед ним дипломатическое поприще».
В 1883 году Сазонов поступил на службу в Министерство иностранных дел.
В 1890 году он прибыл в Лондон, где стал вторым секретарем посольства.
В 1894 году Сергей Дмитриевич был назначен секретарем русской миссии при Ватикане, где работал под руководством А. П. Извольского - одного из наиболее способных дипломатов того времени. Значение отношений с папским престолом определялось наличием довольно многочисленного в России католического населения, прежде всего в польско-литовских землях. Императорская миссия стремилась проводить применительно к Ватикану гибкую линию, учитывая, по возможности, его пожелания относительно интересов российских католиков. С. Д. Сазонов, выступая верным помощником А. П. Извольского, зарекомендовал себя умелым и исполнительным чиновником. Это весьма пригодилось ему позднее, когда Александр Петрович Извольский стал министром иностранных дел.
В Ватикане С. Д. Сазонов прослужил 10 лет, после чего в 1904 году получил назначение советником посольства в Лондоне. Послом в то время был граф А. К. Бенкендорф, большой поклонник всего английского. Лондонская среда была уже не новой для С. Д. Сазонова, и он легко адаптировался к ней. Иногда ему приходилось заменять посла в качестве поверенного в делах и напрямую соприкасаться с «большой политикой».
Осенью 1904 года С. Д. Сазонов приложил немало усилий для урегулирования Гулльского инцидента, когда эскадра вице-адмирала З. П. Рожественского, направлявшаяся на Дальний Восток, обстреляла в районе Доггер-Банки английские рыболовные суда, что едва не привело к крупному британско-русскому военному конфликту. 12 ноября удалось заключить временное соглашение, подписанное министром иностранных дел России В. Н. Ламсдорфом и британским послом в Петербурге Ч. Гардингом. С. Д. Сазонову пришлось также вести сложные переговоры с британским министром иностранных дел Г. Лэнсдауном по поводу англо-тибетского договора от 7 сентября 1904 г., нарушавшего обещания Великобритании не оккупировать тибетскую территорию и не вмешиваться во внутреннее управление этой страной.
С Марта 1906 года - министр-резидент при папе римском.
В 1907 году назначен посланником в США.
26 мая 1909 года, после так называемого «скандала Бухлау», назначен товарищем (заместителем) министра иностранных дел на место отправленного послом в Константинополь Николая Чарыкова, чтобы усилить внешний контроль за деятельностью министра Извольского.
C 8 ноября 1910 года - министр иностранных дел. Занял должность министра иностранных дел благодаря содействию П. А. Столыпина. В Совете министров принадлежал к либеральному крылу.
| Орден Белого орла | Орден Святого Владимира II степени | Орден Святого Владимира IV степени | Орден Святой Анны I степени |
| Орден Святой Анны II степени | Орден Святой Анны III степени | Орден Святого Станислава I степени | Орден Святого Станислава II степени |
| Кавалер ордена Серафимов | Рыцарь (Дама) Большого креста ордена Бани | 60px |
| Кавалер Большого Креста ордена Почётного легиона | 60px | Орден Восходящего солнца 1 класса |
| Большой крест Ордена Красного орла | Кавалер Большого креста ордена Святых Маврикия и Лазаря | Большой крест ордена Святого Григория Великого |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Серге́й Дми́триевич Сазо́нов (29 июля [10 августа ] 1860 года , Рязанская губерния - 24 декабря 1927 года , Ницца) - российский государственный деятель, Министр иностранных дел Российской империи в -1916 годы , дворянин, землевладелец Рязанской губернии.
Семья
Сергей Дмитриевич происходил из старинной провинциальной дворянской семьи Сазоновых .
- Отец : Сазонов, Дмитрий Фёдорович (1825-после 1860) - штабс-капитан.
- Мать : баронесса Ермиония Александровна Фредерикс .
- Брат : Сазонов, Николай Дмитриевич (1858-1913) - государственный, общественный и земский деятель, член Государственной Думы 3-го созыва , землевладелец, коннозаводчик, в должности гофмейстера Высочайшего Двора .
- Жена : Нейдгарт Анна Борисовна (1868-1939) - сестра Ольги Борисовны Нейдгарт (1859-1944), жены П. А. Столыпина .
Детей не было.
Биография
Сергей Дмитриевич родился 29 июля (10 августа) 1860 года в имении своих родителей в Рязанской губернии .
Награды
Иностранные:
Мнения современников
Напишите отзыв о статье "Сазонов, Сергей Дмитриевич"
Примечания
Литература
- Сазонов С. Д. . - Мн. , 2002. - ISBN 985–13–1059-X. .
- Глинка Я. В. Одиннадцать лет в Государственной Думе. 1906-1917. Дневник и воспоминания. - М ., 2001. - ISBN 5-86793-123-4. .
- Лиманская Т. О. // «Дипломатический вестник». - ноябрь 2001 год .
|
||||||||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Сазонов, Сергей Дмитриевич
Я благодарна моему дедушке за те яркие и незабываемые воспоминания, которыми он наполнил мой детский мир, и те необыкновенные чудеса, которые, к сожалению, очень скоро стали «бичом» моего детского существования.Я благодарна моему отцу, без поддержки которого я никогда не сумела бы пройти свою жизнь с высоко поднятой головой, не сломавшись и никогда не теряя веру в себя. Без любви и веры которого, моя жизнь никогда не смогла бы быть такой, какой она стала сейчас.
Я благодарна моей маме за её чудесную доброту и веру в меня, за её помощь и решительность сохраняя мои «неординарные» способности.
Я благодарна моему чудесному сыну Роберту, за возможность чувствовать себя гордой матерью, за его открытое сердце и за его талант, а также за то, что он просто есть на этой земле.
И я всей душой благодарна моему удивительному мужу – Николаю Левашову – помогшему мне найти себя в моём «затерянном» мире, давшему мне понимание всего того, на что я мучительно пыталась найти ответы долгие годы, и открывшему для меня дверь в невероятный и неповторимый мир большого Космоса. Ему, моему лучшему другу, без которого я не могла бы сегодня представить своего существования, я посвящаю эту книгу.
Пояснение первое
По мере того, как мы растём, взрослеем, стареем, наша жизнь наполняется множеством нам дорогих (а частично и совершенно ненужных), воспоминаний. Всё это перегружает нашу, и так уже чуть уставшую, память, оставляя в ней лишь «осколки» давно произошедших событий и лица каких-то давным-давно встреченных людей.
Настоящее понемножку вытесняет прошлое, загромождая наш и так уже сильно «натруженный» мозг важными событиями сегодняшнего дня, и наше чудесное детство, вместе с так дорогой нам всем юностью, «затуманенные» потоком «важного сегодняшнего», постепенно уходят на второй план...
И какую бы яркую мы не прожили жизнь, и какой бы блестящей памятью не обладали, никто из нас не сможет восстановить с полной точностью события, происходившие сорок (или более) лет назад.
Иногда, по неизвестным нам причинам, какой-то человек или факт оставляет в нашей памяти неизгладимое впечатление и буквально «впечатывается» в неё навсегда, а иногда даже что-то очень важное просто исчезает в «вечнотекущем» потоке времени, и только случайный разговор с каким-то старым знакомым неожиданно «выхватывает» из закоулков нашей памяти какое-то исключительно важное событие и несказанно удивляет нас тем, что мы вообще могли такое как-то забыть!..
Перед тем, как я решилась написать эту книгу, я попыталась восстановить в своей памяти некоторые для меня важные события, которые я считала достаточно интересными, чтобы о них рассказать, но, к моему большому сожалению, даже обладая великолепной памятью, я поняла, что не смогу достаточно точно восстановить многие детали и особенно диалоги, которые происходили так давно.
Поэтому я решила воспользоваться самым надёжным и хорошо проверенным способом – перемещением во времени – для восстановления любых событий и их деталей с абсолютной точностью, проживая заново именно тот день (или дни), когда выбранное мною событие должно было происходить. Это было единственным верным для меня способом достичь желаемого результата, так как обычным «нормальным» способом и вправду абсолютно невозможно воспроизвести давно прошедшие события с такой точностью.
Я прекрасно понимала, что такая детальная точность до мельчайших подробностей воспроизведённых мною диалогов, персонажей и давно происходивших событий, может вызвать недоумение, а может даже и некоторую настороженность моих уважаемых читателей (а моим «недоброжелателям», если такие вдруг появятся, дать возможность назвать всё это просто «фантазией»), поэтому сочла своим долгом попытаться всё происходящее как-то здесь объяснить.
И даже если это мне не совсем удалось, то просто пригласить желающих приоткрыть со мной на какое-то мгновение «завесу времени» и прожить вместе мою странную и временами даже чуть-чуть «сумасшедшую», но зато очень необычную и красочную жизнь...
После стольких прошедших лет, для всех нас детство становится больше похожим на давно слышанную добрую и красивую сказку. Вспоминаются тёплые мамины руки, заботливо укрывающие перед сном, длинные солнечные летние дни, пока ещё не затуманенные печалями и многое, многое другое – светлое и безоблачное, как само наше далёкое детство… Я родилась в Литве, в маленьком и удивительно зелёном городке Алитус, далеко от бурной жизни знаменитых людей и «великих держав». В нём жило в то время всего около 35,000 человек, чаще всего в своих собственных домах и домиках, окружённых садами и цветниками. Весь городок окружал древний многокилометровый лес, создавая впечатление огромной зелёной чаши, в которой тихо мирно ютился, живя своей спокойной жизнью, княжеский городок.
Он строился в 1400 году литовским князем Алитис на берегу широкой красавицы реки Нямунас. Вернее, строился замок, а вокруг уже позже обстраивался городок. Вокруг городка, как бы создавая своеобразную защиту, река делала петлю, а в середине этой петли голубыми зеркалами сияли три небольших лесных озера. От старинного замка до наших дней, к сожалению, дожили только лишь руины, превратившиеся в огромный холм, с вершины которого открывается изумительный вид на реку. Эти руины были любимым и самым загадочным местом наших детских игр. Для нас это было местом духов и привидений, которые казалось всё ещё жили в этих старых полуразрушенных подземных тоннелях и искали своих «жертв», чтобы утащить их с собой в свой загадочный подземный мир… И только самые храбрые мальчишки отваживались идти туда достаточно глубоко, чтобы потом пугать всех оставшихся страшными историями.
Насколько я себя помню, большая половина моих самих ранних детских воспоминаний была связана именно с лесом, который очень любила вся наша семья. Мы жили очень близко, буквально через пару домов, и ходили туда почти каждый день. Мой дедушка, которого я обожала всем своим детским сердечком, был похож для меня на доброго лесного духа. Казалось, он знал каждое дерево, каждый цветок, каждую птицу, каждую тропинку. Он мог часами рассказывать об этом, для меня совершенно удивительном и незнакомом мире, никогда не повторяясь и никогда не уставая отвечать на мои глупые детские вопросы. Эти утренние прогулки я не меняла ни на что и никогда. Они были моим любимым сказочным мирком, которым я не делилась ни с кем.
К сожалению, только спустя слишком много лет я поняла, кем по-настоящему был мой дед (к этому я ещё вернусь). Но тогда это был просто самый близкий, тёплый и хрупкий человечек с яркими горящими глазами, который научил меня слышать природу, говорить с деревьями и даже понимать голоса птиц. Тогда я ещё была совсем маленьким ребёнком и искренне думала, что это совершенно нормально. А может даже и не думала об этом вообще… Я помню моё первое знакомство с «говорящим» деревом. Это был старый огромный дуб, который был слишком объёмистым для моих маленьких детских ручонок.
– Видишь, какой он большой и добрый? Слушай его… Слушай... – как сейчас помнится тихий, обволакивающий дедушкин голос. И я услышала…
До сих пор ярко, как будто это случилось только вчера, я помню то, ни с чем не сравнимое чувство слияния с чем-то невероятно огромным и глубоким. Ощущение, что вдруг перед моими глазами начали проплывать странные видения каких-то чужих далёких жизней, не по-детски глубокие чувства радости и грусти… Знакомый и привычный мир куда-то исчез, а вместо него всё вокруг сияло, кружилось в непонятном и удивительном водовороте звуков и ощущений. Не было страха, было только огромное удивление и желание чтобы это никогда не кончалось...
Ребёнок – не взрослый, он не думает о том, что это неправильно или что этого (по всем нашим «знакомым» понятиям) не должно быть. Поэтому для меня совершенно не казалось странным, что это был другой, абсолютно ни на что не похожий мир. Это было чудесно, и это было очень красиво. И показал мне это человек, которому моё детское сердце доверяло со всей своей непосредственной чистой и открытой простотой.
Природу я очень любила всегда. Я была «намертво» слита с любым её проявлением вне зависимости от места, времени или чьих-то желаний. С самых первых дней моего сознательного существования любимым местом моих каждодневных игр являлся наш огромный старый сад. До сих пор я буквально до мельчайших подробностей помню ощущение того неповторимого детского восторга, которое я испытывала, выбегая солнечным летним утром во двор! Я с головой окуналась в тот удивительно знакомый и в то же время такой загадочный и меняющийся мир запахов, звуков и совершенно неповторимых ощущений.
Мир, который, к нашему общему сожалению, растёт и меняется соответственно тому, как растём и меняемся мы. И позже уже не остаётся ни времени, ни сил чтобы просто остановиться и прислушаться к своей душе.
Мы постоянно мчимся в каком-то диком водовороте дней и событий, гонясь каждый за своей мечтой и пытаясь, во что бы то ни стало, «добиться чего-то в этой жизни»… И постепенно начинаем забывать (если когда-то помнили вообще...) как удивительно красив распускающийся цветок, как чудесно пахнет лес после дождя, как невероятно глубока порой бывает тишина… и как не хватает иногда простого покоя нашей измученной каждодневной гонкой душе.
Обычно я просыпалась очень рано. Утро было моим любимым временем суток (что, к сожалению, полностью изменилось, когда я стала взрослым человеком). Я обожала слышать, как просыпается от утренней прохлады ещё сонная земля; видеть, как сверкают первые капли росы, ещё висящие на нежных цветочных лепестках и от малейшего ветерка бриллиантовыми звёздочками срывающиеся вниз. Как просыпается к новому дню ЖИЗНЬ… Это был по-настоящему МОЙ мир. Я его любила и была абсолютно уверена, что он будет со мной всегда…
В то время мы жили в старинном двухэтажном доме, сплошь окружённом огромным старым садом. Моя мама каждый день уходила на работу, а папа в основном оставался дома или уезжал в командировки, так как в то время он работал журналистом в местной газете, названия которой я, к сожалению, уже не помню. Поэтому почти всё своё дневное время я проводила с дедушкой и бабушкой, которые были родителями моего отца (как я узнала позже – его приёмными родителями).
Вторым моим самым любимым увлечением было чтение, которое так и осталось моей большой любовью навсегда. Я научилась читать в три года, что, как оказалось позже, было весьма ранним для этого занятия возрастом. Когда мне было четыре, я уже «взахлёб» зачитывалась своими любимыми сказками (за что и поплатилась на сегодняшний день своими глазами). Я обожала жить с моими героями: сопереживала и плакала, когда что-то шло не так, возмущалась и обижалась, когда побеждало зло. А когда сказки имели счастливый конец – тут уж всё ярко сияло «розовым цветом» и мой день становился настоящим праздником.
Серге́й Дми́триевич Сазо́нов (29 июля (10 августа) 1860 года, Рязанская губерния -24 декабря 1927 года, Ницца) – российский государственный деятель, Министр иностранных дел Российской империи в 1910-1916 годы, дворянин, землевладелец Рязанской губернии.
Сергей Дмитриевич происходил из старинной провинциальной дворянской семьи Сазоновых.
Отец: Сазонов, Дмитрий Фёдорович (1825-после 1860) – штабс-капитан.
Мать: баронесса Ермиония Александровна Фредерикс.
Брат: Сазонов, Николай Дмитриевич (1858-1913) – государственный, общественный и земский деятель, член Государственной Думы 3-го созыва, землевладелец, коннозаводчик, в должности гофмейстера Высочайшего Двора.
Жена: Нейдгарт Анна Борисовна (1868-1939) – сестра Ольги Борисовны Нейдгарт (1865-1944) жены П. А. Столыпина.
Сергей Дмитриевич родился 29 июля (10 августа) 1860 года в имении своих родителей в Рязанской губернии.
Историк А. В. Игнатьев упоминает о том, что в юности Сергей «одно время думал избрать духовную карьеру», но «окончание Александровского лицея (где он, впрочем, не проявил выдающихся способностей) открыло перед ним дипломатическое поприще».
В 1883 году Сазонов поступил на службу в Министерство иностранных дел.
В 1890 году он прибыл в Лондон, где стал вторым секретарем посольства.
В 1894 году Сергей Дмитриевич был назначен секретарём русской миссии при Ватикане, где работал под руководством А. П. Извольского – одного из наиболее способных дипломатов того времени. Значение отношений с папским престолом определялось наличием довольно многочисленного в России католического населения, прежде всего в польско-литовских землях. Императорская миссия стремилась проводить применительно к Ватикану гибкую линию, учитывая, по возможности, его пожелания относительно интересов российских католиков. С. Д. Сазонов, выступая верным помощником А. П. Извольского, зарекомендовал себя умелым и исполнительным чиновником. Это весьма пригодилось ему позднее, когда Александр Петрович Извольский стал министром иностранных дел.
В Ватикане С. Д. Сазонов прослужил 10 лет, после чего в 1904 году получил назначение советником посольства в Лондоне. Послом в то время был граф А. К. Бенкендорф, большой поклонник всего английского. Лондонская среда была уже не новой для С. Д. Сазонова, и он легко адаптировался к ней. Иногда ему приходилось заменять посла в качестве поверенного в делах и напрямую соприкасаться с «большой политикой».
Осенью 1904 года С. Д. Сазонов приложил немало усилий для урегулирования Гулльского инцидента, когда эскадра вице-адмирала З. П. Рожественского, направлявшаяся на Дальний Восток, обстреляла в районе Доггер-Банки английские рыболовные суда, что едва не привело к крупному британско-русскому военному конфликту. 12 ноября удалось заключить временное соглашение, подписанное министром иностранных дел России В. Н. Ламсдорфом и британским послом в Петербурге Ч. Гардингом. С. Д. Сазонову пришлось также вести сложные переговоры с британским министром иностранных дел Г. Лэнсдауном по поводу англо-тибетского договора от 7 сентября 1904 г., нарушавшего обещания Великобритании не оккупировать тибетскую территорию и не вмешиваться во внутреннее управление этой страной.
С Марта 1906 года – министр-резидент при папе римском.
В 1907 году назначен посланником в США.
26 мая 1909 года, после так называемого «скандала Бухлау», назначен товарищем (заместителем) министра иностранных дел, на место отправленного послом в Константинополь Николая Чарыкова, чтобы усилить внешний контроль за деятельностью министра Извольского.
C 8 ноября 1910 года – министр иностранных дел. Занял должность министра иностранных дел благодаря содействию П. А. Столыпина. В Совете министров принадлежал к либеральному крылу.
7 июля 1916 года замена Сазонова на посту главы внешнеполитического ведомства Б. В. Штюрмером была воспринята лидерами Прогрессивного блока как вызов общественному мнению.
12 января 1917 года назначен послом в Великобританию, но в связи с Февральской революцией к месту службы выехать не успел.
После октябрьского переворота активный участник Белого движения.
В 1918 году входил в состав особого совещания при главнокомандующем Вооружёнными силами Юга России А. И. Деникине.
В 1919 году – министр иностранных дел Всероссийского правительства: А. В. Колчака и А. И. Деникина, был представителем Белых на Парижской мирной конференции, и членом Русского политического совещания, после – в эмиграции.
Сергей Дмитриевич Сазонов
происходил из старинной провинциальной дворянской семьи. Он родился 29 июля 1860 года в имении своих родителей в Рязанской губернии. Семья Сазоновых была по духу монархической и религиозной. В юности он хотел избрать духовную карьеру, но окончание Александровского лицея открыло перед ним дипломатическое поприще, и в 1883 году он был принят в канцелярию Министерства иностранных дел.
В 1894 году Сазонов был назначен секретарем русской миссии при Ватикане, где работал под руководством Извольского - одного из наиболее способных дипломатов того времени. Значение отношений с папским престолом определялось наличием довольно многочисленного в России католического населения, прежде всего в польско-литовских землях. Императорская миссия стремилась проводить применительно к Ватикану гибкую линию, учитывая, по возможности, его пожелания относительно интересов российских католиков. Сазонов зарекомендовал себя умелым и исполнительным чиновником. Это весьма пригодилось ему позднее, когда Извольский стал министром иностранных дел.
Осенью 1904 года Сазонов приложил немало усилий для урегулирования Гулльского инцидента, когда эскадра вице-адмирала Рождественского, направлявшаяся на Дальний Восток, обстреляла в районе Доггер-Банки английские рыболовные суда, что едва не привело к крупному британско-русскому военному конфликту. 12 ноября удалось заключить временное соглашение, подписанное министром иностранных дел России Ламздорфом и британским послом в Петербурге Гардингом. Сазонову пришлось также вести сложные переговоры с британским министром иностранных дел Лэнсдауном по поводу англо-тибетского договора от 7 сентября 1904 года, нарушавшего обещания Великобритании не оккупировать тибетскую территорию и не вмешиваться во внутреннее управление этой страной.
В 1906 году Сазонов вернулся в Ватикан в качестве главы российской миссии. При новом папе, Пии X, возросло влияние иезуитов и других реакционных кругов. Их русский посланник называл "католической черной сотней". Изменившиеся обстоятельства, а также, по словам Сазонова, "непреоборимая косность" петербургской администрации обрекли царского представителя при папском престоле на тягостное бездействие. Его не покидало чувство неудовлетворенности. В переписке с Извольским, ставшим в 1906 году министром иностранных дел, Сазонов просил назначения посланником в Бухарест или Пекин. Но перестановка кадров на таком уровне, даже при благожелательном отношении министра, была в России трудным делом.
В 1909 г. разразился боснийский политический кризис, резко осложнивший русско-австрийские и русско-германские контакты. Глава русского МИД потерпел тогда неудачу, к тому же он вошел в конфликт с большинством правительства во главе со Столыпиным. Недоволен был министром и Николай II. Столыпину нужен был человек, который держал бы его в курсе действий министра. Таким человеком как раз и мог стать Сазонов. Для Извольского кандидатура бывшего подчиненного и ученика, чьи способности он оценивал не слишком высоко, тоже оказалась приемлемой.
Сазонов получил предложение занять пост товарища министра и после некоторых колебаний принял его. В июне 1909 года в петербургском здании МИД на Певческом мосту появился новый высокопоставленный чиновник, почти 50-летний человек, отвыкший от жизни в России. Ему понадобилось немало времени, чтобы войти в курс дел. Правда, Извольский существенно помог ему в этом. Он требовал присутствия Сазонова при всех докладах начальников политических отделов, посвящал его в подробности своих переговоров с иностранными представителями. В сентябре 1910 года скончался русский посол во Франции Нелидов. Это позволило правительству осуществить давно намечавшуюся комбинацию: Извольский занял вакантный пост в Париже, а управление министерством целиком перешло в руки Сазонова.
Сазонов прилагал серьезные усилия по упрочению позиций России на Дальнем Востоке. Он сумел добиться заключения секретной конвенции с Японией, подписанной в Петербурге 25 июня 1912 года, уточнявшей российско-японскую демаркационную линию в Маньчжурии и Внутренней Монголии. Этот документ рассматривался как успешное продолжение предыдущих соглашений, закладывавших основу для российско-японского союза при соблюдении "специальных интересов".
На европейском театре серьезное значение имело расширение союзных обязательств России и Франции, подписавших при участии Сазонова военно-морскую конвенцию. В ходе визита в Россию премьер-министра Франции Пуанкаре 2 августа 1912 года французский лидер, в частности, высказал пожелание, чтобы Сазонов использовал свою предстоящую поездку в Лондон для согласования действий на море всех держав Антанты.
Результаты визита русского министра в Англию в сентябре 1912-го оказались неоднозначными. Он получил твердое обещание короля Георга V и британского министра иностранных дел Грея, что в случае "большой европейской войны" британская сторона сделает все возможное, чтобы нанести удар по германскому военно-морскому могуществу. Однако от заверений перенести военные действия на Балтику англичане уклонились. Грей уточнил также, что Лондон вступит в войну только в том случае, если в роли агрессора, стремящегося сокрушить Францию, окажется Германия.
Вечером 1 августа 1914 года Германия объявила России войну и оказалась в положении державы, первой обнажившей меч в защиту союзницы, на которую не только никто не нападал, но которая сама напала на соседнюю маленькую страну. Если российской дипломатии и не удалось сохранить мир, то с задачей выставить противника нападающей стороной Сазонов справился успешно. Это имело важное значение для вступления в схватку не столько Франции, которой Германия тоже объявила войну, сколько Англии, избравшей, впрочем, поводом для своего вмешательства нарушение немецкими войсками нейтралитета Бельгии. 8 августа на заседании Государственной думы, продемонстрировавшем единство перед лицом войны почти всех ее фракций, обычно сдержанный Сазонов плакал на трибуне, не в силах совладать с собой при этом зрелище.
Последним крупным дипломатическим успехом Сазонова было заключение в Петрограде 3 июля 1916 года договора с Японией о союзных отношениях. Открытая часть текста предусматривала укрепление уже наметившихся ранее достаточно дружественных отношений, не исключавших, однако, соперничества. В секретной части говорилось о возможности совместных мер против любой третьей державы, которая захотела бы нанести ущерб российским или японским интересам в Китае. Но этот успех никак не повлиял на сложившуюся неблагоприятную для Сазонова атмосферу. В начале июля 1916 года, уехав с разрешения царя на отдых в Финляндию, он получил отставку. Правда, его опала назревала давно. Николай II не забыл ему участия в протесте группы министров против смены Верховного главнокомандующего.
В то время Сергей Дмитриевич, оставаясь верноподданным монархистом, стоял на позициях, близких к Прогрессивному блоку. Задумываясь о своем будущем, он мечтал о месте посла в столице одной из великих держав. В декабре 1916 года умер Бенкендорф и, таким образом, открылась посольская вакансия в Лондоне. Ситуация, казалось, благоприятствовала Сазонову, тем более что о его назначении просил в письме Николаю II король Георг V. В Лондон сообщили, что место Бенкендорфа займет Сазонов. Но это вызвало недовольство в черносотенных и придворных кругах, и правительство под разными предлогами оттягивало реализацию дела.
Только после Февральской революции министр иностранных дел Временного правительства Милюков подтвердил назначение Сазонова послом в Лондоне. Однако и он не спешил, учитывая недоверие к бывшим царским сановникам Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. После образования в России первого коалиционного правительства Терещенко отправил Сазонова, так и не успевшего уехать в Англию, в отставку.
Общая политическая позиция Сазонова оставалась консервативной. К Временному правительству он, как и большинство дипломатических чиновников, отнесся сначала лояльно. Но по мере развития революционных событий пришел к заключению, что свержение монархии было ошибкой.
Октябрьскую революцию Сазонов воспринял враждебно, а когда началась гражданская война, предложил свои услуги белому движению, ориентировавшемуся на Антанту. Он понимал, что к голосу белой России будут внимательно прислушиваться только при условии единства белого движения, и пытался способствовать его сплочению. В конце декабря 1918 года он от имени Русского политического совещания сообщил Колчаку в Омск: "Признаем верховную власть, принятую Вашим превосходительством, в уверенности, что Вы солидарны с основными началами политической и военной программы Добровольческой армии". 10 января 1919 г. он получил положительный ответ в связи с тем, что еще раньше Деникин, и тоже через Сазонова, известил Колчака о своей готовности к "полному и нерушимому согласию". Адмирал назначил Сазонова своим министром иностранных дел, так что в глазах белых именно Сергей Дмитриевич стал персонифицировать за рубежом единство белого движения.
Сазонов видел свою задачу, как и ранее, в отстаивании извечных исторических интересов России, которые, как он считал, обязательно опять займут свое место, когда кончится преходящее "смутное время". В конечном счете, лидеры белого движения разочаровались в нем, и Деникин незадолго до конца своей эпопеи успел сместить его с поста министра иностранных дел. Сазонов долго не признавал "законности" этого смещения и считал себя находящимся на прежнем посту, пока главнокомандующий русской армией генерал-лейтенант Врангель не подтвердил увольнения и не назначил весной 1920 года вместо него бывшего лидера правых кадетов Струве. Некоторое время после отставки Сазонов еще рассчитывал, что его опыт и знания будут все же востребованы в эмиграции, но после поражения Врангеля остался не у дел. Мучительно переживая все то, что случилось в России после 1917 года, С. Д. Сазонов то пылал надеждой на возрождение ушедшего, то впадал в пессимизм.
В 1927 году он опубликовал свои "Воспоминания", охватывающие его деятельность на посту товарища министра и министра иностранных дел царского правительства. Эта публикация мало что изменила в его затруднительном материальном положении. 25 декабря того же года Сазонов умер в Ницце.
